EMDR расшифровывается как Eye movement desensitization and reprocessing. По русски эта система называется ДПДГ, то есть Десенсибилизация и переработка движением глаз.

Что же это означает? EMDR это метод краткосрочной психотерапии, изначально разработанный психологом Френсин Шапиро для терапии пост-травматических расстройств. Сегодня этот метод получил подтверждение как действенный и в случаях менее тяжелых, на самом деле с любой неприятной эмоцией, повторяющимся кошмарным сном или не желательным паттерном поведения можно работать этим методом.

Метод EMDR предлагает, как освободиться от многих негативных переживаний и воспоминаний с помощью набора несложных зрительных упражнений.

Да, да, именно так: выполняя зрительные упражнения, вы освобождаетесь от многих драматических случаев из вашего прошлого. Исчезают страхи, покидают тягостные воспоминания, рассеиваются горестные чувства, тают обиды, улетучиваются болезненные эмоции.

А началась эта история в 1987 году, когда американский психотерапевт Фрэнсин Шапиро, прогуливаясь по парку, обнаружила, что некоторые беспокоящие её в этот момент мысли вдруг исчезли как бы сами собой, и без каких либо сознательных усилий с её стороны. Но самое удивительное было то, что когда Фрэнсин вернулась к этим мыслям, они уже не оказали на нее такого негативного влияния, каким оно было несколько минут назад.

И это открытие произвело на нее настолько сильное впечатление, что она полностью сосредоточилась на своих ощущениях, на всём происходящем, пытаясь найти объяснение для этой магической перемены в своем сознании.

«Я отметила», – пишет Фрэнсин Шапиро, – «что при возникновении беспокоящих мыслей мои глаза спонтанно начинали двигаться из стороны в сторону и вверх-вниз по диагонали. Затем беспокоящие меня мысли исчезали, и когда я намерено пыталась вспоминать их, то негативный заряд, свойственный этим мыслям, оказывался в значительной степени сниженным.
Заметив это, я начала производить движения глазами намеренно, концентрируя внимание на различных неприятных мыслях и воспоминаниях. Я обратила внимание, что все эти мысли исчезали и утрачивали свою отрицательную эмоциональную окрашенность».

Итак, Шапиро сделала интересное открытие, подсказавшее ей, что между движениями глаз и интенсивностью негативных переживаний есть какая-то очевидная связь, и после длительной теоретической и экспериментальной проработки, ей была выдвинута гипотеза, способная объяснить причину быстрого освобождения от негативных эмоций. И я бы хотел особенно подчеркнуть, что данная гипотеза – лежит в русле современных положений о психической деятельности человека, и согласуется с основными школами и теориями в психологии: биохимическим, поведенческим, психодинамическим, интегративным, и т. п.

Согласно современным представлениям, мозг состоит из бесчисленного количества отдельных нейронов (единиц ума и памяти, если угодно). Эти нейроны связаны друг с другом в цепочки, нейронные сплетения. Эти сплетения также связаны друг с другом, и, в целом, все эти связи и взаимосвязи порождают нейронную сеть.

Нейронные цепочки выполняют самые разнообразные задачи: как полки шкафа, на где вы храните те или иные вещи, нейронные цепочки также хранят некоторую важную информацию, – и в одной цепочке, например, хранится воспоминание о первой любви, в другой – заученное стихотворение, в третьей – умение складывать числа, и так далее.

Если вы смотрели фильм «Ловец снов», то вспомните такой эпизод, где наше подсознание представлено в виде огромной библиотеки. Это интересное, но не очень правдоподобное сравнение: наша нейронная сеть гораздо сложнее любой библиотеки, и если представить эту сеть в виде библиотеки, то книги обязаны взаимодействовать друг с другом. Ибо нейронные цепочки динамически связаны друг с другом. И, например, нейронная цепочка нашей первой любви связана с другой цепочкой о первом сексуальном опыте. Она также связана с цепочкой о первом свидании, с цепочкой о первом осознании своих чувств.

Сотни, тысячи, миллионы различных сочетаний и комбинаций. Чем больше связей между нейронными цепочками, тем гибче работает мозг, больше ресурсов включается для решения той или иной проблемы. И, напротив, чем меньше связей будет у цепочки, тем сложнее с ней взаимодействовать.

Если нейронная цепочка есть некая наша проблема, и у этой цепочки нет достаточного числа нейронных связей, – то эту проблему будет очень трудно решить, потому как весь наш опыт, все наши навыки, опыты и умения не используются при разрешении этой проблемы.

Метод Ф. Шапиро (Десенсибилизация и переработка травм движениями глаз, или ДПДГ) основан на положении, что травматические события приводят к появлению в нейронной сети автономных изолированных нейронных цепочек травматического опыта. На пути между травматической цепочкой и другими участками нейронной сети образуется барьер, который препятствует не только «обмену опытом» между ними, – но и контакту с ними вообще.

И если говорить более точно, то выглядит это так: «завязавшись», цепочка образует ряд контактных цепей, или ассоциативных каналов, по которым она получает значимую информацию. И эта цепочка жестко ориентирована на получение только тех стимулов, которые ее рестимулируют. Любой же другой потенциальный контакт (предположим, это цепочка с полезным опытом, что – «нет худа без добра») принципиально блокируется.

Рассмотрим это на примере. Допустим, некоторая женщина пережила драму, ее покинул любимый человек. В нейронной сети появляется травматическая нейронная цепочка, и она, с одной стороны, «присасывается» ко всем другим цепочкам, которые активизируют её работу, – а, с другой, отграничивается, обособляется биохимическим барьером на пути к образованию связей с другими частями нейронного опыта.

И эта нейронная цепочка травмы начинает работать как ниппель, строго в одну сторону: всё, что напоминает ей о травме, она легко пропускает, а всему, что способно облегчить её страдания, препятствует.

Как следствие, на протяжении длительного времени этот «узелок» травмы подвергается постоянной рестимуляции. Дом, фотографии, посуда, разговоры близких, постель, какие-то определенные часы дня, вещи, телевизор, мебель, дорога на работу, – все постоянно ей напоминает о случившемся, постоянно «наваливаются» воспоминания, постоянно одни и те же болезненные мысли и эмоции. И при этом всё, что «в другую сторону», не приводит к результату: успокоения близких только провоцируют слезы, речи психотерапевта никак не помогают, успокоительные лекарства вызывают отвращение, время «не лечит», на всё и на всех смотреть тошно.

И все это происходит потому, что травматический опыт отчужден от ресурсов нейронной сети, но выборочно подключен только к тем участкам (ассоциативным каналам), которые усиливают его реактивность. Именно поэтому иногда по человека, переживающего драму, говорят, что он «цепляется за свое горе». Но, на самом деле, он ни в чем не виноват, и он сам больше всех страдает от этого. Страдает много больше, чем мог бы страдать, если бы в его эмоциональное состояние сполна включились бы все части опыта нейронной сети.

Возникает резонный вопрос: если такая организация нейронного травматического опыта происходит без всякого сознательного (и даже бессознательного) участия человека, и является неоправданно однобокой и вредоносной, то зачем природе было создавать этот механизм? Какой в нем смысл? Ведь пользы никакой, а один только вредный вред. И зачем такая подлость придумана в нашем организме?!

А смысл, друзья мои, очень и очень прост. Всё дело в том, что подобная организация всецело ориентирована на телесный опыт существования. В опыте любого существа однократный травматический опыт (телесные травмы любого происхождения) должен запомниться ему на всю оставшуюся животную жизнь, дабы гарантированно избежать его при повторении.

Научение должно быть всегда с первого раза, – раз и навсегда. И если, допустим, молодой лисенок укололся об иголки ежа, то к ежу он больше не подойдет. Появляется нейронная цепочка «колючий еж», которая работает строго в одну сторону: и, с одной стороны, наш лисенок теперь никогда не забудет о вреде ежей, а, с другой – у него никогда не появится теории о том, что «еж – птица гордая», и тому подобных. Ёж – враг, опасность, и точка. И никаких вариантов.

Увы, по мере усложнения психологического компонента жизнедеятельности (до уровня, когда психологическое может доминировать над телесным, воля над рефлексом, и логика над инстинктом), процесс образования вредных травматических нейронных «болячек» (но теперь это чаще не физические травмы, а именно психологические) ничуть не изменился.

И если негативный опыт случился, тогда принцип образования нейронной цепочки ничем не отличается от лисьей реакции в адрес ежа. Разница лишь в том, что у лисёнка реакция есть лишь в тот момент времени, когда ёж присутствует в его поле зрения. Разница лишь в том, что у человека ассоциативные каналы, рестимулирующие болезненную цепочку, в сотни и тысячи раз совершеннее и разнообразнее, чем у любого животного, а сами рестимуляции после травматического события приобретают обвальный, навязчивый и хронический характер.

Ф. Шапиро обнаружила, что спонтанные (или же принудительные) движения глазами разрывают барьеры между «плохим» нейронным опытом и остальной нейронной сетью. И обращаясь к различным частям своего нейронного (и, в частности, сенсорного) опыта, человек «подключает» травматическую цепочку к общей нейронной сети, что дает очень быстрое облегчение.

Ибо теперь в процесс его переживания травмы подключаются источники спасительной информации, которые раньше были наглухо изолированы.

Именно поэтому, как пишет Шапиро, при намеренном повторении любых беспокоящих мыслей, обнаруживается, что они уже не имеют той негативной силы, которой обладали раньше.

Примечательно, что существует один вид психической деятельности, когда предложенный Шапиро метод ДПДГ работает как бы сам по себе: это сон и сновидение. Во сне есть повторяющаяся фаза быстрого движения глаз (БДГ), когда у спящего глазные яблоки начинают буквально «метаться» из стороны в сторону. Как только это происходит (а происходит это несколько раз за один сон), человек стопроцентно видит сновидение. Можно предположить, что во сне происходят процессы, аналогичные ДПДГ: к травматическому опыту присоединяются целебные, ресурсные опыты других участков нейронной сети. Таким образом, мы можем говорить о том, что сон является спонтанной формой психологического самоисцеления.

К сожалению, столь же спонтанным является образование жестких паттернов негативного опыта, выраженных в том, что травматическое переживание любого рода сопровождается направлением взгляда в какую-то одну точку. И не важно, где эта точка, справа или слева, вверху или внизу, по диагонали вверх или вниз, – а важно лишь то, что наш взгляд снова и снова возвращается в эту исходную точку, и от этого наше переживание усугубляется. Но если, как предположила Шапиро, принудительно перевести взгляд в любую другую точку, то сила негативного переживания немедленно ослабевает.

Но и это еще не самое важное. Ибо человек, в каком бы состоянии он не был, не может все время думать об одном и том же, это невозможно. Так или иначе, он отвлекается, его что-то отвлекает, он меняет точку взгляда и на время освобождается от негативных эмоций.

Но стоит внешнему стимулу ослабнуть, как мысли (и взгляд) немедленно возвращаются в исходное положение, как кукла-неваляшка. Это значит, что простого переключения будет недостаточно, нужна более тонкая работа: перевести взгляд человека, сохранив при этом его мысли и чувства о негативном переживании. И если некое направление взгляда – есть некое сосредоточие опыта, то тогда, – понуждая человека думать в любом другом направлении взгляда, – мы даем ему шанс задействовать неиспользуемые ресурсы, которые были блокированы травматической цепочкой.

Вот так и появился метод ДПДГ – десенсибилизация и переработка травм движениями глаз. И если вас заинтересовал этот метод, вы можете почитать книгу Шапиро о нем, книга называется: «Психотерапия эмоциональных травм с помощью движений глаз». Эта книга выходила в издательстве «Класс», и, при желании, её можно найти. Это очень серьезный и обстоятельный труд, описывающий основные принципы, протоколы и процедуры ДПДГ.

Источник: http://emdrrus.wordpress.com